Знаете, это очень интересно, на самом-то деле, иметь такую рубрику, в которую люди пишут о жизни.
Иногда открываешь письмо, читаешь, и думаешь: нет, люди так жить не могут. А потом приходит от другого человека что-то подобное, и понимаешь: могут.
И такие бывают комбинации у этой жизни, что не распутать.
Истории бывают шоковыми, да.
Когда я была подростком, мне казалось, что у взрослых - всё проще. Что взрослые не стесняются знакомиться друг с другом, не переживают о том, что кто-то кого-то поцеловал, и не плачут. Такая розовая жизнь.
Правда, я была всерьёз уверена, что способность плакать утрачивается с возрастом, атрофируется, усыхает и отпадает.
И для меня стало шоком, когда я однажды, лет в двенадцать, нашла свою маму плачущей на кухне. От житейских проблем.
Это было примерно как увидеть привидение.
Удивление, плавно переходящее в "неужели так может быть?!"
Потом я точно уже знала, что взрослые умеют плакать.
А когда выросла, поняла, что слёзы эти страшнее детских.
Мне написала девочка. Я точно не знаю, сколько ей лет, но она молодая, об этом было в письме.
И у неё рак.
И она пишет о том, что медленно угасает физически, что выпадают волосы, что опускаются руки.
Что не хочется ни есть, ни пить, ни спать.
Она пишет, что старается не говорить никому о болезни, знают немногие, потому что жалость будет убивать ещё больше.
И ещё о том, что узнав о болезни, её бросил любимый человек.
От которого когда-то было столько слов и обещаний.
Просто сказал, что относится к ней, как к сестре или близкой подруге, и ушёл, начисто вытерев годы, проведённые вместе.
А её разъедает обида. И от этого болезнь стала прогрессировать.
После такого на то, чтобы бороться за себя, не остаётся сил.
И она спрашивает: "Что мне делать, Катюш? Как изменить всё вокруг? Надеюсь, ты сможешь дать мне ответ."
А я не знаю. Я читаю это и выкуриваю за два часа пачку сигарет, и понимаю, что мне не сидится. И нигде в квартире нет такого места, где стало бы нормально.
И я думаю - что ей ответить? И понимаю, что всё это - не те слова.
И бог мой, какой же глупостью в этот момент мне показалось всё остальное - кто-то кого-то бросил, кто-то к кому-то вернулся, кто-то с кем-то не так переспал и страдает...
Какие детские обидки, какие мелкие, ничтожные проблемки.
По сравнению с этим. Когда ты болеешь и от тебя уходит тот, на кого ты, наверное, больше всего рассчитывал. Любимый человек.
Который, раньше казалось, будет рядом и в радости и в горе.
И как так? Вот как - так?
И уходит, свалив по сути, всё на тебя. Даёт понять, что ты - не такой, или не такая.
Что на самом деле относился к тебе не так, как всегда показывал.
Уходит трусливо, и так же трусливо и некрасиво готов сказать что угодно, лишь бы не признаться вслух в том, что никогда не был честен, играл, а теперь всё стало слишком серьёзно и он испугался, и ему не нужны проблемы.
Мы нужны до тех пор, пока мы здоровы.
Пока здоровы, бодры и полны сил.
Пока с нами весело и хорошо.
И думаешь об этом, о людях, и понимаешь, какой, чёрт возьми, пи*дец может случиться в жизни.
Но потом, когда проходит первая волна чисто человеческого осуждения, начинаешь думать ещё кое о чём.
И понимаешь, что людей, которые уходят, наверное, можно оправдать.
И, наверное, можно оправдать этого парня.
Потому что ситуации бывают разными, и каждый, наверное, задумавшись и покопавшись в себе, подумает о том, что его нельзя судить. И неизвестно, как ты сам поступил бы на его месте, столкнувшись с таким.
Потому что все эти чисто человеческие долги и кресты - всё это высокопарное, что принято говорить в таких случаях, бывает, и в самом деле разбивается в хлам перед тем, что может подкинуть жизнь.
Потому что эта самая жизнь рядом с больным не будет простой. Потому что с того момента, как началась болезнь, беззаботные посиделки с друзьями сменятся больничными коридорами, жизнелюбие - вечным стрессом, и деньги... деньги... деньги.
Деньги не на удовольствия, а чтобы карабкаться и хотя бы просто жить.
И не каждый это вынесет.
А ещё есть собственная жизнь. Которую хочется прожить удачно и счастливо, без особых забот. Потому что одна.
И да, наверное, всё это резко встаёт ребром.
Можно оправдать.
Но почему-то по-настоящему, чистосердечно, не оправдывается.
И понимаешь, что неизвестно, как сам бы поступил на его месте, а оправдать не можешь.
Ни его, ни себя если что.
Не дай бог узнать, как было бы на самом деле.
________
© Екатерина Безымянная
Journal information