Показушная любовь.
Меня пугают слишком громкие выражения чувств, эдакие, которые непременно в свидетелях нуждаются.
Пугают поцелуи, глубокие, взасос, посреди улицы. Кто-то один, кто типа более страстный, обязательно одним глазом поглядывает: достаточно ли людей вокруг? Мол, пусть все нам завидуют, вон, аж глаза отворачивают!
Угу, завидуют… глаза они отворачивают от неловкости: он так засунул, что у неё, глядишь, его язык вот-вот сзади вылезет. И не о затылке речь.
Пугает, когда внезапно за руку тянут покататься по городу на бутафорской карете с парой старых лошадей: чувствуешь себя идиоткой, которую подловили в неудобный момент: ты в джинсах и с хвостиком, а тебя в карету с плюшевым балдахином, сшитым из списанной театральной портьеры, совсем потёртые места вырезали, остальное постирали и снова в дело пустили.
И везёт тебя извозчик: сверху шляпа и фрак, под фраком - тоже джинсы и кроссы, пацана понять можно, пацан на работе.( Collapse )
Пугают поцелуи, глубокие, взасос, посреди улицы. Кто-то один, кто типа более страстный, обязательно одним глазом поглядывает: достаточно ли людей вокруг? Мол, пусть все нам завидуют, вон, аж глаза отворачивают!
Угу, завидуют… глаза они отворачивают от неловкости: он так засунул, что у неё, глядишь, его язык вот-вот сзади вылезет. И не о затылке речь.
Пугает, когда внезапно за руку тянут покататься по городу на бутафорской карете с парой старых лошадей: чувствуешь себя идиоткой, которую подловили в неудобный момент: ты в джинсах и с хвостиком, а тебя в карету с плюшевым балдахином, сшитым из списанной театральной портьеры, совсем потёртые места вырезали, остальное постирали и снова в дело пустили.
И везёт тебя извозчик: сверху шляпа и фрак, под фраком - тоже джинсы и кроссы, пацана понять можно, пацан на работе.( Collapse )
